| The Ransom of Red Chief by O. Henry (1862-1910) |
Вождь краснокожих. Страница 9 |
| I walked over to Poplar Cove and sat around the postoffice and store, talking with the chawbacons that came in to trade. One whiskerand says that he hears Summit is all upset on account of Elder Ebenezer Dorset’s boy having been lost or stolen. That was all I wanted to know. I bought some smoking tobacco, referred casually to the price of black-eyed peas, posted my letter surreptitiously and came away. The postmaster said the mail-carrier would come by in an hour to take the mail on to Summit. | Я отправился в Поплар-Ков, заглянул на почту и в лавку, посидел там, поговорил с фермерами, которые приходили за покупками. Один бородач слышал, будто бы весь город переполошился из-за того, что у Эбенезера Дорсета пропал или украден мальчишка. Это-то мне и нужно было знать. Я купил табаку, справился мимоходом, почём нынче горох, незаметно опустил письмо в ящик и ушел. Почтмейстер сказал мне, что через час проедет мимо почтальон и заберет городскую почту. |
| When I got back to the cave Bill and the boy were not to be found. I explored the vicinity of the cave, and risked a yodel or two, but there was no response. So I lighted my pipe and sat down on a mossy bank to await developments. | Когда я вернулся в пещеру, ни Билла, ни мальчишки нигде не было видно. Я произвел разведку в окрестностях пещеры, отважился раза два аукнуть, но мне никто не ответил. Я закурил трубку и уселся на моховую кочку ожидать дальнейших событий. |
| In about half an hour I heard the bushes rustle, and Bill wabbled out into the little glade in front of the cave. Behind him was the kid, stepping softly like a scout, with a broad grin on his face. Bill stopped, took off his hat and wiped his face with a red handkerchief. The kid stopped about eight feet behind him. | Приблизительно через полчаса в кустах зашелестело, и Билл выкатился на полянку перед пещерой. За ним крался мальчишка, ступая бесшумно, как разведчик, и ухмыляясь во всю ширь своей физиономии. Билл остановился, снял шляпу и вытер лицо красным платком. Мальчишка остановился футах в восьми позади него. |
| «Sam,» says Bill, «I suppose you’ll think I’m a renegade, but I couldn’t help it. I’m a grown person with masculine proclivities and habits of self-defence, but there is a time when all systems of egotism and predominance fail. The boy is gone. I have sent him home. All is off. There was martyrs in old times,» goes on Bill, «that suffered death rather than give up the particular graft they enjoyed. None of ‘em ever was subjugated to such supernatural tortures as I have been. I tried to be faithful to our articles of depredation; but there came a limit.» | — Сэм, — говорит Билл, — пожалуй, ты сочтешь меня предателем, но я просто не мог терпеть. Я взрослый человек, способен к самозащите, и привычки у меня мужественные, однако бывают случаи, когда все идёт прахом — и самомнение, и самообладание. Мальчик ушёл. Я отослал его домой. Все кончено. Бывали мученики в старое время, которые скорее были готовы принять смерть, чем расстаться с любимой профессией. Но никто из них не подвергался таким сверхъестественным пыткам, как я. Мне хотелось остаться верным нашему грабительскому уставу, но сил не хватило. |
| «What’s the trouble, Bill?» I asks him. | — Что такое случилось, Билл? — спрашиваю я. |
| «I was rode,» says Bill, «the ninety miles to the stockade, not barring an inch. Then, when the settlers was rescued, I was given oats. Sand ain’t a palatable substitute. And then, for an hour I had to try to explain to him why there was nothin’ in holes, how a road can run both ways and what makes the grass green. I tell you, Sam, a human can only stand so much. I takes him by the neck of his clothes and drags him down the mountain. On the way he kicks my legs black-and-blue from the knees down; and I’ve got two or three bites on my thumb and hand cauterized. «But he’s gone»—continues Bill—«gone home. I showed him the road to Summit and kicked him about eight feet nearer there at one kick. I’m sorry we lose the ransom; but it was either that or Bill Driscoll to the madhouse.» | — Я проскакал все девяносто миль до заставы, ни дюймом меньше, — отвечает Билл. — Потом, когда поселенцы были спасены, мне дали овса. Песок — неважная замена овсу. А потом я битый час должен был объяснять, почему в дырках ничего нету, зачем дорога идёт в обе стороны и отчего трава зелёная. Говорю тебе, Сэм, есть предел человеческому терпению. Хватаю мальчишку за шиворот и тащу с горы вниз. По дороге он меня лягает, все ноги от колен книзу у меня в синяках, два-три укуса в руку и в большой палец мне придётся прижечь. Зато он ушел, — продолжает Билл, — ушёл домой. Я показал ему дорогу в город да еще и подшвырнул его пинком футов на восемь вперёд. Жалко, что выкуп мы теряем, ну, да ведь либо это, либо мне отправляться в сумасшедший дом. |
| Bill is puffing and blowing, but there is a look of ineffable peace and growing content on his rose-pink features. | Билл пыхтит и отдувается, но его ярко-розовая физиономия выражает неизъяснимое умиротворение и полное удовлетворение. |
| «Bill,» says I, «there isn’t any heart disease in your family, is there?» | — Билл, — говорю я, — у вас в семье ведь нет сердечных болезней? |
| «No,» says Bill, «nothing chronic except malaria and accidents. Why?» | — Нет, — говорит Билл, — ничего такого хронического, кроме малярии и несчастных случаев. А что? |
| «Then you might turn around,» says I, «and have a look behind you.» | — Тогда можешь обернуться, — говорю я, — и поглядеть, что у тебя за спиной. |
| Bill turns and sees the boy, and loses his complexion and sits down plump on the ground and begins to pluck aimlessly at grass and little sticks. For an hour I was afraid for his mind. And then I told him that my scheme was to put the whole job through immediately and that we would get the ransom and be off with it by midnight if old Dorset fell in with our proposition. So Bill braced up enough to give the kid a weak sort of a smile and a promise to play the Russian in a Japanese war with him as soon as he felt a little better. | Билл оборачивается, видит мальчишку, разом бледнеет, плюхается на землю и начинает бессмысленно хвататься за траву и мелкие щепочки. Целый час я опасался за его рассудок. После этого я сказал ему, что, по-моему, надо кончать это дело моментально и что мы успеем получить выкуп и смыться ещё до полуночи, если старик Дорсет согласится на наше предложение. Так что Билл немного подбодрился, настолько даже, что через силу улыбнулся мальчишке и пообещал ему изображать русских в войне с японцами, как только ему станет чуточку полегче. |
| © NJNJ.ru Читайте О. Генри в оригинале и в переводе |